- Слушай, а head – это голова? – Я читаю письмо от Е.Н., где в электронной подписи – Head of department. С электронкой у меня вообще замечательно: вроде бы человека-невидимку зарегистрировали в системе, а доступа все равно нет.
- Ага, - Гарри даже не поворачивается ко мне. – Только она не head, а желудок департамента…
…говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет - с недавних пор мой дневник называется «Je veux». Конечно, во всем виновата та французская песня, буквально взорвавшая межсезонье надрывными призывами быть свободными, кушать с рук и не забывать о душе, но еще больше смысла я вложила в уверенность: визуализация – страшная сила. «- Ты расставь все по полочкам, - мы кружим по питерскому дворику, и если я глубже прячу руки в карманы, то она наоборот, кажется, сливается с этим сероватым влажным воздухом. – Подумай, например, каким ты видишь идеальное утро в 37 лет? А потом еще раз подумай, и выведи для себя – а что тебе СЕЙЧАС мешает проснуться в этом утре?» Моя память не сохранила дословный диалог, и может быть, моя советчица не узнает себя в столь вольном изложении, но – хонда, Ежичек, Питер) - я и правда задумалась. Стало грустно, что внутренний рубильник замер на позиции «выкл». Боюсь, я выключена этой зимой (страдательное наклонение).
…37 потов сойдет с тебя, пока ты донесешь этот камень на священные вершины Фудзи. 37 волосков совьются в канат, которым ты привяжешь себя к могучим стволам секвой. 37 человек в черных одеяниях посмотрят на тебя с неба, и покачают головой, не пуская. 37 новых слов ежедневно поступают в твой мозг, а ты, шелудивая, все отплевываешься, да отбраковываешь. 37 лет останется для того, кто посмеет разбудить тебя утром шепотом по виску «Ежиииик». Интересно, как скоро я смогу стать 37-летней? Белое одеяло с красными маками, часы на стене, гул города в приоткрытое окно, и за стеной – музыка. Нетленный Debussy – Moonlight, от звуков которого сжимается сердце, и замирает фарфоровый чай. На столике у кровати – белые хризантемы. Я требую слишком многого?
…последние пару дней хожу в очень нехорошем настроении. Я помню о Будде, и о том, что нет категории «зла», но как же быстро сейчас плюс сменяется минусом. С утра улыбаюсь мужчине, раздающему газету, и вроде бы даже настраиваюсь на долгие отношения со сканом, но стоит скрыться солнцу или очередной шутке затянуться – меня накрывает ярость. Слишком медленно идущие по переходу люди, по нескольку раз переспрашивающие… ррр… Я сдерживаюсь, чтобы не сорваться, я предельно концентрируюсь и отвлекаюсь. Я бы могла начать вышивать, но пяльца не спрячешь за скан. Очень хорошо помогают смс Миран. Она обладает способностью заставлять меня улыбаться, что, в общем-то всегда было несложно, но с каких-то пор невыполнимо. Я полностью в мелочах, и они отвечают взаимностью, обрастая друг на друге немыслимыми комбинациями. Мой ласковый зверек Степа-степлер, мой напарник-голубь Гарри, Леночкины подколки вкупе с беспокойством, я все думаю, что она – рыжеватая, Махины порывистые «о*уеть», Танина улыбка и грядущее нетерпение: мы идем в боулинг! К нам в кабинет приходят опрятные мужчины, мы ставим свои подписи на руках у красивых женщин, только вот из общего коридора тянет то ли сырыми пельменями, то ли умершими животными. Я тщательно выравниваю свое настроение: покупаю яблоки, успеваю урвать минут 20 на домашку, глажу глянцевые странички «Гео», оклеила уже в 2 яруса монитор цветными стикерами (знатная «ромашка» получилась), мы посмеиваемся над гороскопом (но, сцуко, совпадает просто на 99%), и бурно работаем, изображая видимость работы. Забавно, но стоило ситуации достичь апогея, и «женщина как буря – улеглась». Е.Н. теперь проявляет больше интереса к нашей жизни, и вот от этого тянет спрятать голову в плечи. «- Не, ну зачем она сказала: хорошо отдохните? – А ты бы предпочла, чтобы она сразу тебя прокляла? – Но так было бы честнее». Но мы не унываем.
…только вот, как бы я ни старалась, я все равно ничего не успеваю. Не спорю, со стороны моя жизнь кажется весьма энергичной, да и я сама порой понимаю, что за день намотаны километры, и прожиты микро-жизни, но – МАЛО, мало-мало-мало. Я запираю себя в клетку до 18:20, а потом несусь во внешний мир, сталкиваясь лбом о проклюнувшуюся листву, не узнавая старых друзей, и как на зло: обрастая новыми. Я исправно езжу на занятия, я то на вокзале, то у друзей, а то и просто сплю в метро, но каким бы по счету не был день – раньше 23:00 я домой не попадаю. Дома спокойно и всегда на пороге – Лина. Она уже без слова берет и уносит в зал мой телефон, принимает у меня куртку, аккуратно «сканирует» мое настроение и неизменно хлопочет, чтобы ужин был горячим. Не есть после 6, как же… Мама Галя продолжает готовить до слез вкусно, и если бы не моя суетливая неделя, то набирала бы я килограмм по 7-9 за месяц, а так: то раз 40 пройдусь от скана до Архива, то с девчонками рванем пешочком до метро, а то и вовсе – долгие пешие маршруты вдоль реки… Я кушаю уже на автомате, прекрасно понимая, что такой поздний ужин врядли полезен организму, но и не есть совсем не могу. Фоном играет телевизор, и именно туда засасывает 30 минут моего времени. Куда девается все остальное?! Я не понимаю. Не успеваю насладиться грядущим – и вот уже за полночь, и голос разума настойчиво советует – ложись спать, ты же завтра никакая будешь, а письма Профессору – они подождут, вон и глаза у тебя болят, ложись, все завтра. Минуты убегают за 1:00… А завтра все повторяется снова. Ау, верните мне мои 5 часов!
…кто-то ждет «Пиратов Карибского моря», кто-то – зарплаты, а я – знака. Такого точечного удара в сердце, после которого я врядли смогу свернуть не туда. А пока глаза совсем не разучились видеть красивое, купила журнал о путешествиях: визуализировать – так визуализировать…
…0:43. Пора заканчивать бессмысленный эмо-флуд. Макс уже претендует запрыгнуть в кресло, мои веки тяжелеют и завтра будет сногсшибательный по всем параметрам день.