Как-то очень странно. Очень-очень странно. Уж не температура ли у меня? Очень тонконого. Я читаю, и никак не могу понять, кто ты мне - девочка, слушающая Флер. Маленькая. Слишком маленькая с высоты моих 25. Разница в 11 лет. Почему же тогда мне хочется взять тебя за руку, и усадив на кресло, поправить, выбившиеся из хвостика, волосы? Почему я улыбаюсь, видя твое имя в профиле? И почему что-то зацепило мой взгляд в твоем дневнике? Почему какой-то части меня вдруг стало небезразлично, кем ты будешь?
- ...[Alice]..., роль твоей сетевой мамы занята, но думаю, стать твоей тетушкой я смогла бы. Мне очень интересно было бы увидеть, как ты вырастешь. А пока - будь здесь, как дома. Уверяю - все обитатели этого замка интересны и добры. Ты полюбишь их, честное слово.

ДЖЕМ ДЛЯ БЕЛОГО КРОЛИКАЗаложен закладкой октябрь сыромятный,
Двухтомник прогрызла осенняя дрожь,
Страница не та, оглавленье невнятно,
Рассказ без картинок с оберткою схож.

И зонт-поводырь, и слепая походка,
И мокрые сумки замочком навзрыд,
Промозглый туннель по старинной намётке
От дома до дома навылет прорыт.

Кулёчком завернута библиотека,
Колоды, колодцы и ягодный джем:
Вслепую нырнуть, провалиться в полвека -
Коль было б «куда», то не важно «зачем».

Лететь и не думать, что это паденье,
Что мягкой посадки не требует пух,
Смотреть, как осталось без даты варенье,
И бьется, как банка, неведомый друг.

Как в рыбьем глазу, он безудержно выгнут-
Мой чайный сервиз, мой двойной интеграл,
Не многие могут решиться и прыгнуть,
И тех еще меньше, кто мог, но не стал

Но те, кто летят – долетят и успеют,
Долги пораздав и листвою соря,
Найтись и найти, во саду ли, в уме ли,
Тот кроличий след на тропе октября.
(Наталья Максимова)