***** (13:23:04 2/06/2009)
Давай прямо сейчас проверим, сколько это будет мне стоить?))
... расстояние расплескавшимся соком по асфальту, шипит, смешивается с отпечатками кошачьих лап, и высыхает. Высоко в глянцево-голубом, отфотошопленном небе плывет тополиный пух. Вальяжно парит над городом, над сковавшей его жарой. Как недавно подумала моя подруга - он и есть те самые остатки перетершейся нити, связавшей сердца. Трется канатик о поезда, задевает крыши домов, гудки отбоя, безразличие погруженности в себя - и вот уже потеряны, кусочки колдовского зеркала, и вот уже не соберешь. А надо. Потому что отпустить - еще больнее. Поточу, что раз лишившись, ты всегда будешь искать это и вспоминать. А раз так - борись, раз за разом лови пальцами пух, свивай в нить. Нет, тополиной рубашки у тебя не получится: может быть, соединишь, да сеть крепкая выйдет, а может - новый канат. Свяжет крепче прежнего, детского-подросткового. Потому что у каждой из нас теперь за плечами что-то есть - то ли ноша, то ли крылья, то ли толпы призраков... И хоть ты этого не прочтешь, но:
"Бывает, люди рождены ощущать мир острее, чем остальные. Для них все цвета имеют бесконечные оттенки, звуки различаются не только по степени высоты, тембру и громкости, но распадаются на мельчайшие осколки необозримого. Эта чуткость - природный дар. А плата за нее - боль. За людей, за мир, за каждое неверное движение и порыв. Таким восприятием обладают художники и поэты. Великомученики и святые. Их кожа необыкновенно тонка. Им приоткрыта другая завеса." (с)