… я на работе. Я и Серега. Тишина. Каменное лицо, светло-голубая водолазка и коричневый замшевый пиджак. Сегодня я чувствую себя гораздо старше своих лет. Может виной тому не до конца прошедшая слабость, тяжелая после сна голова, и бесконечный поток мыслей в метро – прислонившись к поручням, смотрю за стекло: один прогон сменяется вторым, а я все думаю и думаю. Я думаю о тех людях, которыми я не стала. И – Боже мой – я слишком хорошо знаю этих людей… Казалось ведь: протяни руку, решись, поменяй что-то раз и до конца, но привычная робость перекрывает чакры, и безрадостно толкает в спину: уважаемые пассажиры, не задерживайтесь у схода с эскалатора. А ведь я могла быть другой. Я могла бы, например, моделировать одежду, и облизывать разноцветными губами беличью кисть. Я совершенно точно сдала бы на права, купила байк, и сублимировала скоростью нехватку кого-то рядом. Я бы поехала налегке в Брест, увидела Ла-Манш, и не стала бы возвращаться. Я бы отправилась искать Девендру, и истину, сокрытую в солнечном молоке…
Площадь Ильича. Выныриваю, выхожу. Забавная парочка: мужчина лет 30 в темном костюме, и женщина под 30 с сонным лицом. Сидят рядом-рядом на лавочке, о чем-то говорят, а у каждого на коленях открытый ноутбук. Забавные люди, Адам 19*** и Ева Новой сборки, миниатюрная Вселенная…
А вот и Крестьянская застава. Колонно-стеновая трёхсводчатая глубокого заложения. И каждый день я поднимаюсь с глубины 47 м. – почти как ныряльщица, не правда ли? Код станции 153. Абсолютно ненужные мне сведения, которые пропадут, стоит мне закрыть страницу «вики». А мне хочется знать ВСЕ – о городе, который бросается мне под ноги; о законах, открытых кем-то когда-то; о людях, что заполняют эфир; о…
… в плеере какая-то пронзительная песня, от которой мне самой хочется рыдать. Под ноги планирует желтый лист – ощущение необратимой осени, и теперь я упираюсь, не хочу впускать ее в город. Закрыла бы глаза, провалилась бы в кроличью нору, да и оказалась бы где-то в придуманном мире. В мире, где светит теплое солнце, и никогда не смолкает голос Девендры…
Кажется, я больна собой.

*запись на подлокотнике,
последний день июля, 2008*

А женщина, которая открывает иногда нам двери – часовых дел мастер, и работает в этом помещении с 1971 года. Подумать только – 37 лет на одном и том же месте… Я представила себе наше помещение, набитое кабинками приема… Знаете, как будто просматриваешь старый советский фильм, и становится невыносимо грустно…

- Дима, что случилось? Семья приехала, и ты стал приходить рано, и уходить поздно (с)