Страница №***, объясняющая появление городских легенд историей об Отражении городской души…


«- Интересно, если забраться наверх самого высокого городского небоскреба, сможем ли мы достать до звезд? – лорд Пэн тяжело опустился в кресло, и леди Вэнди заботливо подоткнула выбившиеся уголки пледа. 60 лет вместе – она понимала его с полувзгляда…

- Врядли, Питер. – Старушка задумалась, и печаль выглянула из-за ее плеча. - Здесь почти не видно звезд, в таком густом смоге…

- А тогда их было так много, да, милая?

- Да, тогда их было достаточно…»




… было тихо. Совсем как в молочно-статичных снах, которые нашептывало ему Блокнотье. Они неторопливо прокручивались у него в голове, оставляя после себя тонкую пленку белесого пепла, который рассеивал поутру постоянно гуляющий в переулках Серого Города, ветер. Он часто приносил с собой чужие запахи, и в такие моменты на улицу выходили безымянные танцовщицы в ярких сари, играли фанфары, и дети бросали под ноги марширующим войскам, лепестки диковинных цветов. Однако он не любил подобные импровизации. Слишком надуманными были улыбчивые гусары, слишком гротескно били фонтаны, и слишком уж шелестели бумагой цветы…

Стоило повернуться к ним спиной, щелкнуть пальцами, и они выцветали – отголоски картин времен Моне…

Он приехал в Блокнотье года 2 назад – хотя с теми сюрпризами, что откалывало время в этой самодостаточной замкнутой системе, он врядли поручился бы, что его память не подводит его – слишком часто путались «вчера» и «сейчас», да и какая из мыслей была его – он тоже не знал. Он приехал сюда 26 месяцев назад. Убегая от каких-то своих проблем, он просто сел за руль, и свернул туда, куда устремилась чайка. Он думал, что приедет к морю, но машина забуксовала и поломалась где-то у начала городских стен. Стен, не нанесенного на карту дорог, города. Он вышел из машины, и прошел сквозь высокие своды арочного входа, время от времени зычно эгегекая. Он долго не мог поверить, что в современном мире – в его до кончиков пальцев родном – штате, есть такие уголки: средневековье в миниатюре. Словно бы кто-то заглянул ему в душу, выудил оттуда детские мечты о рыцарях и драконах, и по-своему воплотил их в 21 веке. Скульптурные совершенства и какое-то умиротворяющее запустение. Невысокие одно и двухэтажные домики, редкие покосившиеся каменные заборы, сорняки и ветер. В этом городе не было ни единой живой души. Вечером он зашел в первый попавшийся дом – разве кто-то мог попрекнуть его в бесцеремонности? – прошел в на удивление хорошо сохранившуюся гостиную, и увидел его. Старинный патефон. Он стоял на небольшой тумбочке, покрытой белым кружевом. В его детстве был точно такой же… и он работал…

… поворот ручки и…

Великие современные Боги, подумал про себя он, слушая поскрипывание и чуть пыльные звуки какого-то знакомого концерта, как такое могло случится? Как безымянная чайка стала его голубой птицей в ирреальный мир, где есть город из снов? Он думал об этом всю ночь, устроившись в кресле, с фляжкой коньяка на коленях. Стрекотали сверчки, тихонько играл патефон, и казалось, Вечность осталась за поворотом, в плену шумных автострад, той нелепой суетной жизни, от которой он убежал.

Утро пришло неожиданно – еще минуту назад он слышал, как ухает во дворе ночная птица, мгновение – и солнечные зайчики ластятся к его ногам, покусывая носки спортивных туфель. Интересно, а в этом средневековье были магазины обуви?

Он зевнул, потянулся, и неловко повернувшись, задел рукой патефон. Внутри что-то щелкнуло, механизм внезапно ожил, и дом снова наполнили звуки оркестра. Это было настолько нереально, что с легкостью вписалось в картину его внутреннего мира.

… машина терпеливо ждала его недалеко от ворот, и, подойдя ближе, он с удивлением заметил, что колеса уже попали в плен окружающей неторопливости: тонкие витые стебли какого-то растения нежно, но крепко держали их, словно намекая – приехав единожды, ты уже отсюда не уедешь /не захочешь… не сможешь…/. Он прикоснулся к лобовому стеклу, и даже почти не удивился, когда мелкая сеть трещин мгновенно рассыпала его в тысячи осколков. Чертовщина, но какая, побери вас, современные Боги, притягательная чертовщина. Стивен Кинг в детском варианте, внезапно пришло ему на ум, и звуки патефона стали отчетливей, плывя в летнем мареве над крышами этого странного города. Он улыбнулся своей сумке, сиротливо приткнувшейся к вылинявшей спинке сидения, и, скинув туфли, зашагал по мягкой траве обратно в город – здесь не нужны документы, здесь есть только Ты.



В конце концов, разве плохо остановится?

… 5 месяцев спустя он научился писать реальность, называя ее Блокнотьем…

… в этом городе есть все, сестренка…