...в середине недели, когда Джейн вернулась из отпуска - твердо уверенная, что проводила ее в Томск, я очень удивилась, узнав, что девочка моя ездила совсем не в Томск. Но к шуршащим пакетам эта информация отношения не имела, а потому в один из вечеров Джейн стала разбирать свои залежи. Книги. Она - такой же книжный червячок, как и я - тягает из одного угла в другой сумки, полные разных миров. Розенталь. Фрай. Царевны дома Романовых. Английский язык для ***. Манга "Магазинчик ужасов". Чего только не было в этих пакетах!
Ну, про распечатку "Сумерек" я, пожалуй, промолчу >< И самое приятное - 2 крайне редких книги Крапивина. За них я пока браться не решаюсь - берегу на какой-нибудь из ноябрьских вечеров, когда таки сыкономлю и куплю лампу, плед и кресло, и укутавшись в лампу, под светом кресла и сидя на пледе, начну читать. Про него. Про его взгляд на мир. И Избранное из его произведений. А пока - пока у меня в руках зеленый томик с 2 произведениями. Традиционный мальчик на обложке - наверняка, будет носить какое-то совсем необычное имя, что-то морское и - обязательно навылет. Почему-то я начала читать сразу второе. Начала и провалилась в жизнь пацаненка по имени Инки. Пока еще даже не на середине, но чувствую, что накаляется фон повествования, и впереди - что-то совсем пронзительное, какой-то нелегкий выбор: недаром же Инки так похож на Гамлета.
Сейчас я почти не езжу в метро, поэтому книги приобрели статус занятия сугубо домашнего. И если я не отвечаю на ваши письма, будучи онлайн, поверьте - я уже в Брюсово, и мне хочется продлить это ощущение как можно дольше.
А какие книги сейчас читаете Вы? Есть ли у Вас понятие "осенних" авторов? Мне кажется, я так давно с Вами не разговаривала....не муха, но живое существо, которое я увидела, гуляя в одиночестве по парку)
из произведения"Муха была маленькая, серая, словно крохотный кусочек сумерек, таившихся в дальнем углу. Почти незаметная. Лишь когда попадала под лампочный свет, на крылышке ее загоралась микроскопическая искорка. Мигнет и пропадет. Муха еще раз прогулялась по леске, потом снялась и долетела до ходиков. Села на маятник. Инки напрягся, ожидая, что ходики собьют ход. Ничего, однако, не случилось. Как и раньше: «Дагги-тиц…»
«Ладно, тогда качайся», — мысленно сказал Инки. Со снисходительной усмешкой. Он лежал навзничь, согнутые колени смотрели в потолок, а локти в стороны. Потому что ладони прятались под затылком. Это была любимая Инкина поза. А раз любимая, значит, и настроение не самое плохое. С этим не самым плохим настроением Инки и смотрел на маятник и муху.
Она была ничуть не противная. Не в пример тяжелым помойным мухам, которые иногда залетали в дом, отвратительно зудели в воздухе и со шмяканьем ударялись о стекла. Скромная такая мушка… Она покачалась под часами несколько минут, потом сделала бесшумный круг и вернулась на маятник. «Нравится, значит», — сказал ей (опять же мысленно) Инки. И представил себя на месте мухи. Будто он — невесомый, как лоскуток серого воздуха, — пристроился на краю громадного диска, который ходит в пространстве среди звезд. «Дагги-тиц, дагги-тиц…»
Возможно, муха уловила Инкино понимание. Она стартовала с маятника, полетала над мальчишкой, села ему на левую коленку. Прочная кожа колена не ощутила мушиных лапок. Но муха тихонько пошла по ноге, как с горки, к Инкиному животу, и тогда он почувствовал чуть заметное щекотанье.
Инки усмехнулся. Он был живой, и муха — живая. И ничуть не вредная. И этот контакт двух живых существ, которые не хотели друг дружке ничего плохого, показался Инки вполне понятным. Как это говорят? А! «За-ко-но-мерным»…
«Привет, — сказал он мухе. — Я Инки. А ты?»"(с)