"- Это должен быть Рай", - думаю я, и перекладываю рыжего котенка с коленей на желтое покрывало. Вокруг меня хлопочет прекрасная кукольница, предлагая мне чай, а Гела застыла с бокалом красного вина где-то посредине между Раем и Чистилищем. Она сидит на стуле, но в деревянных изгибах промелькивает грация дьявольского трона. Я знаю ее всего лишь 2 суток, но я остаюсь вечер за вечером, я обретаю мягкое "ёжжж", и квартира на Тимирязевской расширяется в подпространстве недоотданной нежности. А впереди - раннее утро, бессонный МКАД, какие-то села, чужие внимательные дети, и состояние близкое к коме в промежутке между 8:49 и 9:30...
"- Это мог бы быть Рай" - я всего лишь констатирую факт, потому что на большее просто нет сил. Устала. Устала до 57 кг. Устала до панических снов про пустой Лондон. Опять нагромождение обязанностей на идиотское "да ладно, чего уж, я сделаю/съезжу", и скользкая дорожка от всех этих станций метро до домов, ключи от которых у меня в сумке. И где-то я - гость, но где-то я - благо. Шут его знает, в самом деле. А потому - собраться, сжаться в клубок и вперед...
"- Это точно не может быть Раем!" - в вагоне метро так мало места, и слишком много, чтобы меня не заметили. Нет, все вполне обоснованно и ожидаемо, но черт меня дернул дождаться, проверить: а вдруг? Не случилось. Отпусти уже из сердца, из памяти, перестань цепляться за детское фото на флешке, и трогательно-тупое обещание на мизинцах. Хватит. Французская музыка в ушах, и мысли куда-то далеко за пределы Аэропорта. А потом мне будет звонить мама, и спрашивать: как ты? И я совру. Это просто невозможно представить, как Рай.
- "Это то, что считают Раем"... я смеюсь, впервые за очень долгое время, и два человека рядом вторят моей полуношной истерии. Мы развлекаемся. Мы пьем вино и читаем "Cosmo". Мы шутим, но кто-то же во все это верит. И когда я засыпаю, я успеваю подумать: но если завтра решит не прийти, можно я останусь здесь?
"- Это всего лишь Рай, всего лишь Рай" Почти каждый вечер я сбегаю сюда, и не только потому что живу в этой комнате, с этими смешливыми и заботливыми людьми, но и потому, что только здесь мое сердце замедляет свой ход, сбиваясь до неторопливого волгодонского тук-тук. У нас до сих пор стоит в вазе хвойная лапа. Мы забываем отпустить НГ. Перед компьютером - халва, орешки, и ложечки из-под варенья. Она следит, чтобы я правильно питалась, и делала зарядку. Она беспокоится обо мне, и любит меня какой-то абсолютной привязанностью. Мы взахлеб смотрим сказочные фильмы и КВН. Мы проводим уйму времени бок о бок, и я учусь быть идеальной, а по ночам наши "тараканы" устраивают совместные дискотеки...
- "Ну, знаете ли, если это - Рай, то я даже не знаю..." Репетиции срываются, но я уверена, что все будет отлично: мы выступим себе в удовольствие. Я ношу с собой эту веру, чтобы окончательно не кануть в безнадежность. Из фирмы пока не звонят. "Не вибрируй, тебя оформляют", - успокаивает меня по скайпу друг, а мне все неймется. И я меряю шагами чужие комнаты, я срываюсь на Кота, я сама не понимаю, чего хочу. А где-то снаружи падают самолеты, умирают люди и мир движется странной траекторией. Оно мне надо? Вот и я думаю, нет. Падаю, подскользнувшись и чертыхаюсь. Блядский город, ей-Богу. Единственный город, в котором я могу хоть как-то жить.
- "И все-таки это - Рай" - я чувствую, не кожей, не телом, а какой-то мифической конечностью, как подрагивает реальность. В ней - Шин. В ней наши встречи и занятия. В ней удивительные моменты, которые теперь по праву остаются со мной в утешение, и поощрения ради...
Корейская школа, Настюха, звонки, и четверг, полностью проведенный перед виртуальной клавиатурой *_*
Я открываю электронную почту и вижу письма. Их на удивление много. Зашифрованными квадратиками-недобуквами пишут Мин Сок и Дон ЫН. Они - молодые, восторженные, и их послания: азбука повседневного трепа: куда сходил, что делает. Кккк... да?) На них я отвечаю с улыбкой, не особо задумываясь. А вот то, которое я ждала. Мой Пусанский профессор. После всех корейских подстав я не думала, что снова решусь общаться с этими людьми, но какой-то гадский стержень внутри меня не дает мне выбора: делай, что должно и будь, что будет. И я вновь ищу, выпускаю в небо аллегоричных воздушных змеев, и с благодарностью принимаю всех, кто возвращается... Мой Профессор чудесен. Он рассказывает, что на эти выходные впервые повез семью кататься на лыжах, и я замираю над клавиатурой. "А к моему счастью этим утром получил твое письмо. Дорогая Анна, как ты сдала первую часть экзамена? Успешно?" Что я могу ему ответить? Что я по-настоящему счастлива, и что это счастье - огромная картина из множества мельчайших частиц?

- "Это то, что я делаю Раем каждый день... каждый благословенный или проклятый день, проводимый в городе..."